Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

               Х о р  ж е н ш и н
          Как лед уходит по Неве,
          Сияя в чистой синеве
                 И вод, и неба,
          Под звон кифары Феба
          Несется пестрый хоровод
          По саду на просторе,
          И выступает дивный грот
          В ракушках весь, как в море
                  Жилище нереид;
           И здесь же рядом шар стоит,
           Готторпский глобус превеликий,
           Весьма к тому же многоликий,
           Со звездным небом изнутри,
                 С круговращением Земли.

                       Г е р о л ь д
               Кто несется в хороводе,
               Ростом высясь, со всех ног,
               Свой средь знати и в народе,
               Средь богов, ну, точно бог?
               Да бежит-то он с царицей,
               А за ними вереницей
               Знать и люд мастеровой,
               С кем трудился царь на верфи
               И вступал с врагами в бой
               За отечество и веру, —
               Всех он ныне и созвал
               На веселый карнавал.

                   П е т р
Герольд! Я дал тебе двух трубачей.
А женщины, скажи, взялись откуда?

                Г е р о л ь д
Не ваше ли величество прислали
Мне в помощь их, чтоб знал я речь свою?
Или ее величество — из фрейлин?
Они прекрасны и умны, но странны.

                   П е т р
Герольд! Сей праздник ныне завершен.

                 Г е р о л ь д
              (оставшись один)
           Ночь взошла зарею ясной.
           Сад со статуей прекрасной
           Просиял, как Рай земной.
              (С изумлением.)
           А высоко над Невой,
           Будто жили там доселе,
           Боги Греции воссели.

                  Х о р  м у з
           Поэт, любимец Феба,
           Здесь, на земле у неба,
           Он водит хороводы муз,
           И нет священней уз,
           Счастливых вдохновеньем,
     Что можно б счесть и сновиденьем,
      Когда б любовь, и грезы, и грехи
      Не претворялись в дивные стихи.
            (Пляшет, следуя за поэтом.)
      За них-то претерпел гоненья, —
      Души высокие стремленья, —
      Едва коснулся вещих струн,
            Беспечный, сердцем юн.
       Что можем сделать мы? Он с детства,
       Вступив во Фебово наследство,
             Рос в силе как поэт,
Веселый и могучий Мусагет.
        (В пляске словно уносятся ввысь.)

               П у ш к и н
Что это? Слышу чьи-то голоса!
Ужели это музы в одеяньях
Из волн и света улетают ввысь?
О, музы милые! Когда явились
Столь явно вы, надеюсь, на свиданье
Я новое — в судьбе моей унылой
Отраду грез и лучезарных мыслей.

                Г р а ф и н я
С делами на сегодня, я надеюсь,
Покончено?

                   Г р а ф
                (с улыбкой)
                      Да вот сижу в раздумьях,
Как Пушкин, выкинув бог знает что.

                Г р а ф и н я
А что?

                   Г р а ф
             Подал прошенье об отставке.

                Г р а ф и н я
Слыхала я о том. Ему ль служить?

                   Г р а ф
Да не служил, как говорит он сам.
Кто ж видел в нем чиновника? Поэт!
К тому ж в негласной ссылке пребывающий.

                Г р а ф и н я
Зачем на саранчу его послали?
Ужель в насмешку, как решил поэт?

                   Г р а ф
То был совет Раевского: по службе
Затем хоть как-то отличить его
И, может быть, вернуть его в столицу.
А то ему здесь скучно, и тоска…

                Г р а ф и н я
Он думает, с отставкой обретет
Свободу.

                    Г р а ф
                  Вряд ли то возможно ныне.

               Г р а ф и н я
            (как бы про себя)
Как быть? Княгиня Вяземская просит
Меня замолвить за поэта слово.
А я бы рада, да не знаю как.
Он молод и поэт; ему пристало
Влюбленным быть. Зачем же эпиграммы
На графа шлет, как стрелы Аполлон?

                   Г р а ф
             (выходя из-за стола)
О, не унижусь я до ссоры с ним
И поединка, что прервет карьеру
И жизнь мою, быть может. Я не трус.
Но слишком много чести негодяю,
Взирающему на мою жену
С завистливым желаньем обезьяны,
Дать волю поиграть моей судьбой.
Пусть пишет эпиграммы в тщетной злобе —
Не мне, ему, несчастному, во вред.
Тебя же уберечь — мой долг пред Богом.

               Г р а ф и н я
Не бойся. С ним, как ты, я холодна
И снисходительна. Он это сносит
С тоской, как наказанье и укор.

                 Г р а ф
В войне с Наполеоном славой я
Увенчан. Но имел неосторожность
Записку подписать и дать ей ход,
Ну, об отмене крепостного права…
Крестьян от рабства, как анахронизм…
И впал в немилость. Славой либерала
Наскучившись, напомнил о себе
Я государю, с прежним рвением
Готовый вновь служить. Возвысив снова,
Лукаво улыбнулся царь и пальцем
Мне пригрозил. Я думаю, добро.

              Г р а ф и н я
Как радовались все: конец опале!
И с новыми надеждами тебя
Встречали здесь твои же сослуживцы,
Из молодых участников войны,
Съезжаясь, как нарочно, отовсюду
В сезон морских купаний.

                  Г р а ф
                                                Вскоре снова
Наедут. Многие на подозреньи,
Как Пушкин, у правительства…

               Г р а ф и н я
                                                        И что же?

                  Г р а ф
Им кажется, я с ними заодно.

               Г р а ф и н я
Да нет.

                  Г р а ф
              Ты помнишь, как о прошлом годе
Его величество к нам приезжал?
Со всеми милостив — со мной ни слова,
Как будто я не первый здесь — последний.

              Г р а ф и н я
Как новый губернатор и наместник,
Не мог ты отвечать еще за всех.

                 Г р а ф
В чем дело, думал я. Какую пакость
Из зависти придумали враги?
Открытью своему я рассмеялся.
Из Кишинева Пушкина в Одессу
Перевели по хлопотам друзей
По ту же пору, как  приехал я.
А вышло так, что я его пригрел;
А с ним и всех, кто от него в восторге.
Вот царь и обошел меня во всем;
Я все не полный генерал. О, боже!
Я ждал уже опалы и гонений…